Это и есть любовь [= Рецепт счастья Панорама] - Долли Нейл

Лаура помнила этот небольшой домик из белого камня, прилепившийся к подножию высокой скалы. От него вниз шла тропинка к узкому заливу, в бухте которого располагался Плимут. Неподалеку от этого места, в рыбачьем поселке, и выросла Лаура.

Фей ненавидела коттедж, считая это скромное жилище тесным даже для крысы, и постоянно брюзжала, что богатый свекор мог бы выделить им с Дэном что-то посолиднее. В то время старшие Прайты жили в огромном фамильном особняке, расположенном в нескольких милях от Плимута. Фей надеялась заполучить нечто похожее.

Лаура опустила глаза и стала сосредоточенно разглядывать носки своих туфель, представляя лазурное небо, сверкающие на солнце волны и суровые утесы. Ей даже почудилось, что у нее под ногами хрустнула морская галька.

— Уолтер, наверное, прыгает от радости, купаясь каждый день в море, — улыбнулась она.

— С завтрашнего дня он будет проделывать это самостоятельно, — криво усмехнулся Макс. — Мисс Папа-Мама отбывает на какой-то музыкальный фестиваль.

Лаура почувствовала, что он тоже нервничает из-за сложившейся ситуации.

— Это исключено! Она не может оставить маленьких детей одних!

Макс пожал плечами.

— Эта девица не нанималась нянькой. С какой стати она должна наступать на горло собственной песне? Фей обещала ей вернуться через два дня, сказала, что едет в Лондон. Прошло уже две недели, а от них ни слуху ни духу. Твоя сестра соврет — недорого возьмет.

Лаура не могла возразить, Макс сказал правду. Фей порхала по жизни мотыльком и понятия не имела, что надо отвечать за свои слова.

— Я уверена, что есть серьезное объяснение случившемуся…

— Есть. Фей не создана быть матерью. Дети для нее обуза.

— Что же теперь будет?

Макс поднял на нее глаза, и под его взглядом Лауре стало вдруг невыносимо жарко. Она, к своему ужасу, почувствовала, что краснеет.

— По-моему, ясно, что будет. Если в Плимут никто не поедет, дети останутся беспризорными.

Лаура поняла, куда он клонит, и поспешила высказать догадку:

— И ты решил поехать туда?! Как это мило с твоей стороны.

— Я решил, что в Плимут отправишься ты.

Лаура даже бровью не повела, настолько эта идея показалась ей абсурдной. Она не собиралась заниматься детьми своей старшей сестры, которых, кстати, ни разу не видела. Сью родилась восемь месяцев назад, а четырехлетний Уолтер…

Мальчик был сыном Макса.

Лаура опасалась, что Макс пришел предъявить свои отцовские права на ребенка. А вместо этого он просит присмотреть за его сыном и грудной малышкой. Может, он вообще не знает, что у него есть сын?

— Я не могу, у меня много работы, — холодно произнесла Лаура, поражаясь своей выдержке.

— Хорошо, — миролюбиво кивнул Макс и, к ее удивлению, направился к двери.

— Что ты собираешься делать с детьми? — крикнула она ему вдогонку.

— Я? — с легким недоумением сказал Макс, обернувшись. — Я считал, что это твоя обязанность. Но если тебя это не волнует, то… Ничего не поделаешь, — он театрально развел руками. — Адрес приюта я тебе сообщу…

— Приюта?! Что ты имеешь в виду? — Ошарашенная его словами, Лаура вскочила со стула.

— Приют — это место, куда направляют сирот и детей…

— Я знаю, что такое приют! — зло перебила она. — Ты прекрасно понял, что я хотела сказать! Надеюсь, ты не собираешься помещать родных племянников в сиротский дом?

— А какой у нас выход? — От его рассудительного тона Лаура готова была взвиться под потолок. — Ты не хочешь ехать, я не могу, так что остается государство, которое обязано заботиться о брошенных детях. Ты же не хочешь, чтобы твои родные племянники, — передразнил он ее, — жили на улице и лазили по помойкам в поисках пищи?

Лаура ринулась к двери и преградила Максу путь. Бессердечное животное! — кипятилась она. Он сам себе хозяин, поэтому может без труда потратить несколько дней на несчастных детишек. Но, видите ли, мистер Прайт не хочет обременять себя лишними заботами. Лаура не скрывала своего презрения, и, когда на губах Макса появилась легкая ухмылка, испепелила его взглядом.

— Ты можешь хоть раз в жизни сделать для кого-нибудь доброе дело? — процедила она сквозь зубы, давая выход накопившейся злости. — Двое маленьких детей…

— Я могу сказать тебе то же самое.

Лауре даже показалось, что эта ситуация забавляет его, но тем не менее твердо решила заставить Макса взять на себя заботу о детях.

— Повторяю: у меня работа.

— Да брось ты! Не сомневаюсь, твой толстяк предоставит тебе отпуск ради такого случая.

— У нас очень много заказов. На этой неделе я должна приготовить более сотни тортов и пудингов!

— У меня уже текут слюнки…

— Хватит паясничать! — топнула ногой Лаура. — Я работаю в маленьком заведении, а не на кондитерской фабрике, где отсутствие одного человека незаметно. Мы с Люком не можем обойтись друг без друга.

— Я заметил это, — с издевкой сказал Макс.

Лаура пропустила грязный намек мимо ушей.

— Решать проблему с детьми придется тебе. Я не могу подводить Люка.

— А если бы ты заболела, к примеру? — резонно заметил Макс. — Что бы он делал тогда?

— Работал бы две смены или позвал на помощь сестру. Пойми, сейчас я не могу просить Люка об отпуске.

— Я сам это сделаю, и, надеюсь, он мне не откажет.

Лаура поняла, что Макс будет стоять на своем. Отбросив гордость и всякое притворство по поводу своего мнимого благополучия, она привела последний аргумент:

— Мне нужны деньги.

— Я дам тебе деньги, — обрадовался Макс столь простому решению проблемы.

— Даже если бы мне пришлось просить милостыню, я бы и тогда не взяла у тебя ни пенса!

Но Макс не обиделся. Более того, с трудом подавил улыбку, глядя на Лауру смеющимися глазами.

— Итак, мы зашли в тупик. Или у тебя есть какие-нибудь другие предложения?

Лаура не собиралась уступать.

— Есть. Поезжай сам и побудь немного в роли любящего дяди.

Макс медленно покачал головой.

— У меня же нет никакого опыта обращения с детьми.

— У меня тоже! — Лаура чувствовала, что у нее вот-вот начнется истерика.

— Разве?

— Откуда мне знать? — пролепетала она, стараясь дышать ровно.

Глаза Макса потеплели.

— В большинстве женщин от природы заложен материнский инстинкт. Ты, например, всегда опекала деревенских ребятишек.

Лаура не могла произнести больше ни слова. Мысли у нее вдруг начали путаться. Она смотрела на Макса огромными глазами и чувствовала, как страшная тоска сжимает ей сердце. Голос Макса зазвучал ласково, а его губы стали мягкими и нежными.